The Banners System on F.E.G.I.

«ШПИОНСКО - ПОВСТАНЧЕСКАЯ  И  ВРЕДИТЕЛЬСКАЯ  ОРГАНИЗАЦИЯ  ВО  ГЛАВЕ  С  В.К.АРСЕНЬЕВЫМ »
        Логическим продолжением дела об «Автономной Камчатке» стало и другое дело. В начале 1933 года экономический отдел НКВД по Дальневосточному краю завел Дело № 1692 - 34 «О контрреволюционной, шпионско-повстанческой и вредительской организации», которое составило 15 томов. По нему прошла целая группа дальневосточных ученых: научный сотрудник Дальгеолтреста М.Н.Арсеньева,* профессор ДВГУ А.И.Козлов,* директор Горно-таежной станции А.З.Федоров,* профессор-лесовод В.Ф.Овсянников* и др. По версии дальневосточных чекистов руководителем этой организации являлся известный путешественник В.К.Арсеньев, умерший в 1930 году. Надо отметить, что к этому времени имя Арсеньева перестало быть эталоном дальневосточной литературы. Статья Г. Ефимова "В.К. Арсеньев как выразитель великодержавного шовинизма", опубликованная в краевой газете "Красное знамя" 16 июля 1931 г. Ее автор писал: "[...] мы имеем право квалифицировать взгляды Арсеньева как откровенно шовинистические, идеалистические, уходящие своими корнями в активную пропаганду империалистических идей и защиту интересов русской буржуазии".  Так была отмечена годовщина со дня смерти путешественника. В предисловиях почти всех переизданных в то время книг Арсеньева указывалось на его якобы неуважительное отношение к коренным народностям Дальнего Востока и на многое другое, чего не было и в помине. Не успев выпустить даже первого тома, издательство отказалось от выпуска собрания сочинений.  Но посмертные гонения на Арсеньева  были только вершиной айсберга. 31 марта 1934 года арестовали его жену Маргариту Николаевну. Из Владивостока М.Н Арсеньеву отправили в  Хабаровск, где в Полномочном представительстве ОГПУ велось следствие. На первом же допросе выяснилось, что она обвиняется в том, что якобы с 1923 г. является членом контрреволюционной вредительской организации и выполняет ее  поручения. На допросе 10 мая 1934 г. следователь, выбивая из обвиняемой показания, задал вопрос о ее знакомстве с П.Т.Новограбленовым. На допросах Арсеньевой вскоре появился и бывший ректор ГДУ В. И. Огородников, которого арестовали на Камчатке 5 мая 1933 г., а затем этапировали в Хабаровск. Он подтвердил слова следователя, сообщив еще и о том, что Арсеньев должен был стать военным министром в правительстве "Камчатской автономии". "Признался" Огородников и в том, что Арсеньев "завербовал" его в 1927 г.
    11 февраля 1935 г. открылось заседание Военного трибунала  Особой Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА), на котором председательствовал Антонов, членами были Устюжанин и Лебедев, а секретарем Музыкалов.  Обвинение выдвинул старший помощник прокурора ОКДВА Блауберг, прочитавший обвинительное заключение: "В начале 1933 года Экономическим отделом Управления  Госбезопасности была вскрыта и ликвидирована контрреволюционная шпионско-вредительская организация в различных областях народного хозяйства Дальневосточного края. Показаниями обвиняемых Савича, Огородникова, Батурина и других было подтверждено, что она ставила своей конечной целью свержение Советской власти на ДВК путем вооруженного восстания и японской интервенции. После смерти руководителя В. К. Арсеньева руководство ею осуществляли Савич и Арсеньева [...]". М.Н.Арсеньева обвинялась в том, что она: "а) войдя в 1923 г. в контрреволюционную, шпионскую и повстанческую вредительскую организацию, состояла в таковой и выполняла ее поручения. б) По заданию агентов японской разведки занималась разведывательной деятельностью в пользу Японии и передавала им сведения экономического и военного характера; в) Будучи лично связана с агентами германской разведки во Владивостоке, в 1926 г. передавала им сведения об экономике Дальневосточного края; г) с 1929 г. была осведомлена о получении от агентов японской разведки директив по созданию повстанческих ячеек; д) За развед. деятельность получала должное вознаграждение".
    20 февраля 1935г. на заседании трибунала было предоставлено слово и обвиняемой - М. Н. Арсеньевой. «Виновной я себя не признаю, - заявила Маргарита Николаевна, - и я отказываюсь от всех своих показаний, данных после 20 мая 1934 года. Показания после 20 мая я дала под угрозой того, что у меня заберут дочь и отдадут в колонию  для беспризорных. Этим мне угрожали следователи Грищенко и Матвеева. Свои ложные показания я давала исключительно для  того, чтобы спасти дочь от колонии для беспризорников». «Она провела в арестантском помещении ОГПУ достаточно времени, - отмечалось в протоколе заседания, - чтобы убедиться: нужно исходить не из того, какие ОГПУ имеет права, а из того, какие у него есть возможности. Если бы ее не вызвали на судебное заседание, то все, что она показала на  предварительном следствии, так бы и осталось всего лишь на бумаге протокола, но коль вызвали, то она решила сказать суду только правду».

    Стали вызывать свидетелей.  Одного за другим в зал суда привели почти весь преподавательский состав ГДУ (Георгиевский, Половинкин, Строгий, Огородников, Невский, Вологдин, Иольсон, Лысогорский, Дорман, Иванов и др.). Профессор Овсянников, прошедший через ужас  НКВДских застенков, позднее  рассказал, что ему "не давали книг и работы, сидел в одиночке. Когда узнал на  предварительном следствии, что Арсеньев обвиняется в шпионаже и вредительстве,  пришел в ужас. Не повлияло на него и выселение из квартиры, лишения права  голоса, исключение из института и др. От своего мнения он не отказался и после этого. Правда, он считал, что произвол следствия является результатом неправильных действий отдельных лиц, а советская власть здесь не причем». Детская наивность интеллигенции той поры!

    Бывший председатель Южно-Уссурийского отделения Русского  географического общества А. З. Федоров  говорил, что следователи ОГПУ Молотов и  Колобов допрашивали его подряд 78 часов, меняясь друг с другом. Чекисты сказали, что "спать ему не дают за плохое поведение на допросе. Об Арсеньеве у него осталось  хорошее впечатление. Ему известно, что  Арсеньев писал доклад соответствующим  инстанциям о японской агрессии и  необходимости укрепления границ ДВК. Этот  доклад им был написан после возвращения из Японии".
    Как бы то ни было, но на заседании Военного трибунала всем стало ясно, что обвинение ОГПУ НКВД против арестованных развалилось, как карточный домик. Государственный обвинитель Блауберг был вынужден взять слово: «В процессе судебного следствия  показания вызванных в суд свидетелей внесли новые моменты в характеристики обвиняемых и их деятельности. Они теперь требуют документальных доказательств. Кроме того, для оценки представленных суду научных работ обвиняемых необходимо заключение компетентных  лиц.  Необходимо также восполнить  недочеты расследования в судебном заседании.  Поэтому представляется возможным просить суд на основании ст. 398 УПК, направить дело на доследование». 28 марта 1935 г. обвиняемые Козлов А.И., Овсянников В.Ф., Соболев С.Л., дав подписку о невыезде, были освобождены из-под стражи, дав подписку о невыезде.

    Доследование было поручено начальнику отделения Айзику Ореловичу Кацу, одному из авторов дела «Автономная Камчатка». После проведенного доследования 22 ноября 1935 г. составили новое обвинительное заключение, гласившее: "Учитывая, что данных, добытых следствием, для рассмотрения дела в Военном трибунале не  достаточно, дело направить Военному прокурору ОКДВА на заключение и в Особом  Совещании при НКВД  СССР - на рассмотрение". "Тройкой" ПП ОГПУ, возглавляемое Дерибасом,  В.И.Огородников и В.М.Савич были приговорены к десяти годам исправительно-трудовых колоний. А.Д.Батурин* и В.А.Зайцев были расстреляны. 31 января 1936 г. Особое Совещание НКВД СССР зачло Арсеньевой М. Н. в наказание предварительное содержание ее под стражей с 1 апреля 1934 г. по 3 октября 1935 г. Появилось на свет и заключение о ее снятии с работы как "антисоветского элемента и политически-неблагонадежную" с лишением паспорта. Выйдя на свободу, М.Н.Арсеньва уехала в Москву к родственникам. Там она рассказала, что благоприятному исходу ее дела было решение Гамарника.
    Надо отметить и еще об одном факте - это уничтожение целого научного направления, издания Энциклопедии Дальневосточного края (ЭДВК). В конце 20-х годов, наподобие  Советской Сибирской энциклопедии в Новосибирске, в Хабаровске была создана группа, которая собрала группу ученых, которые стали писать статьи для дальневосточной энциклопедии. Судя по словнику, который был отпечатан массовым тиражом, можно отметить масштабность этого издания. Многие ее авторы были арестованы, находились под следствием или были высланы из Дальнего Востока. Все это парализовало работу энциклопедии. В верстке остался первый том, два других в машинописных рукописях (ГАХК. Ф. 537 (ЭДВК). Оп. 1).

  Амир Александрович Хисамутдинов

Репресированная наука на Российском Дальнем Востоке

Очерки к истории исследований на Российском Дальнем Востоке

Региональный портал "Приморский край России"

Copyright © 1998 -2001  Лаборатория компьютерных технологий  ДВГИ ДВО РАН

webmaster@fegi.ru



Яндекс.Метрика